Кошелев Дмитрий Евгеньевич

Думаю, что лучше начать ответы в обратном порядке.

Назовите, пожалуйста, 5 персон, возможно не входящих в сегодняшний состав Общественной палаты, чья деятельность и гражданская позиция может стать, на Ваш взгляд, гарантом позитивных изменений в деятельности Общественной палаты Тюменской области.

Напрашивается встречный вопрос: а кому и зачем нужна общественная палата? Кто и каких позитивных изменений ожидает от неё?

Ещё несколько лет назад ответить на него можно было легко и непринуждённо. Общественная палата нужна была обществу, чтобы получить хотя бы какой-то инструмент обратной связи, способ достучаться до власти. В силу известных причин представительные органы власти как раз и не справляются с выполнением представительской функции – ведь они представляют только элитные группировки, не имея на самом деле под собой широкой социальной базы. И элитные группировки такая ситуация устраивала, что выразилось даже в отмене минимального порога явки на выборах. Однако любая система всё равно нуждается в обратной связи, вплоть до «выпуска пара», поэтому был придуман такой суррогат представительного органа, как общественная палата.

При этом механизм формирования и управления общественными палатами оставлял за властью право последнего слова: кого допустить к микрофону, кого не допустить – это решала сама власть, что более-менее эффективно дисциплинировало в её пользу общественных активистов.

Однако в последние 2-3 года изменилось всё: общество получило такой мощный инструмент обратной связи, как социальные сети, и возможности этого инструмента пока недооцениваются.

Благодаря социальным сетям, многое стало проще. Не понравилось то или иное действие власти? Пишешь в соцсетях, получаешь несколько десятков «лайков» - душа успокаивается; мол, ты не один, пар выпущен. Соцсети представляют собой отличное поле для мониторинга реальных настроений общества, по ним легко отслеживать силу влияния той или иной информации. Бывает так, что соцсети усиливают какое-то информационное сообщение, а бывает, что не замечают, и это можно использовать для принятия управленческих решений.

Свежим примером принятия решения под влиянием социальных сетей является «картинный скандал». Информация о нём сперва просочилась в социальные сети. Достаточно сказать, что до появления соцсетей она вообще никуда бы не ушла, потому что региональные СМИ в достаточной степени подконтрольны, чтобы фильтровать такие случаи. А сейчас информация проникла в информационное пространство и встретила там сочувственное отношение – этого оказалось достаточно, чтобы сюжет попал в СМИ, которые не контролируются региональной властью. Оттуда информация вернулась в социальные сети, положительная обратная связь усилилась, и в результате не осталось ничего лучшего, кроме принятия тех решений, которые были приняты. Тем самым электронная демократия, о которой уже более 5 лет отвлечённо рассуждают теоретики, стала объективным фактом.

Таким образом, как инструмент обратной связи, общественная палата больше не нужна.

Ещё одной важной стороной распространения социальных сетей стало расширение горизонтальных связей. Например, на Facebook у меня в 6 раз больше контактов, чем в телефоне. Тем самым, людям стало легче кооперироваться. Бывает, что они объединяются с помощью социальных сетей для реализации каких-то разовых гражданских инициатив, и при этом людям даже не приходит в голову не то чтобы попросить у власти помощи или хотя бы разрешения, но даже просто проинформировать чиновников о своей инициативе. Примером является организация в начале 2015 года концертов классической музыки в необычных местах.

Какие это порождает последствия?

Главное последствие в том, что сейчас общественная палата необходима уже не обществу, а самóй власти. Социальные сети никуда не денешь, они существуют как данность, и власти надо что-то делать, чтобы в тандеме «общество + социальные сети» не оказаться третьей лишней, не превратиться из субъекта в объект. Наибольшую опасность для власти представляет демагогическая пена, которую социальные сети могут вытолкнуть наверх. Поэтому общественная палата или любой иной представительный орган необходима как инструмент влиния власти на социальные сети – как фильтр, который будет очищать последние от демагогической пены.

Вот теперь и можно поговорить о том, кто мог бы стать «гарантом позитивных изменений». Чтобы влиять на соцсети, в общественную палату должны входить имеющие авторитет в соцсетях лидеры общественного мнения. Если человек хороший, но веса в соцсетях не имеет – он бесполезен. Лидеров общественного мнения нельзя назначить приказом – можно только сделать выбор из тех, кто уже имеется. Пусть никого не обманывает тот факт, что пока лидеров общественного мнения в тюменских соцсетях не очень много – их вырастание всего лишь дело времени. Более того, пока настоящие лидеры общественного мнения в соцсетях не возникли, это даёт власти шанс поучаствовать в их появлении.

При этом лидеров общественного мнения нельзя просто купить, потому что авторитет в соцсетях теряется очень быстро – если публика почувствует фальш, авторитет пойдёт ко дну, деньги будут потрачены зря. Так что нет смысла называть какие-то 5 кандидатур, это гораздо лучше сделают системы работы с BigData вроде тех, которые использует компания «Медиалогия». Надо не мебель менять, а сам подход к взаимодействию с общественной палатой.

Вот теперь логично ответить на второй вопрос.

Какими общими компетенциями должен обладать эксперт, осуществляющий общественный контроль?

Опять-таки задам встречный вопрос: а в чём должен заключаться общественный контроль? Исходя из сказанного выше, цель власти понятна: необходимы какие-то процедуры, которые повысят лояльность к ней лидеров общественного мнения. Как я уже говорил, банальный подкуп не поможет, ибо тогда лидеры общественного мнения рискуют перестать быть таковыми. Как мне представляется, основой процедур может стать лишь консенсус по поводу критериев оценки эффективности власти.

Пока что такого консенсуса нет. Власть считает, что общество должно быть ей благодарно за те килограммы бумажек, которые она выпускает. Общество как заведомо менее организованная сила до конца не знает, чего хочет, но чувствует подвох, поэтому стремится поймать чиновников за руку на каких-то злоупотреблениях. Подобная ситуация не может служить основой для консенсуса принципиально.

Наверное, истина должна находиться посередине, и она называется ключевыми показателями эффективности (KPI). Пока что все попытки ввести для чиновников KPI доводились до абсурда: исполнителю назначают 50-80 показателей, которые не приведены в систему и потому за ними всеми невозможно уследить. Как следствие, единственным KPI становится в таких условиях лояльность начальству: как только чиновник утратит доверие начальника, ему сразу припомнят недовыполнение 15-20 показателей.

Чтобы система KPI реально работала, для каждой должности или властного органа должно быть не более 3-5 показателей. Власть и общество должны достичь консенсуса именно по поводу того, какие это будут 3-5 показателей. Вот когда такая система сформируется, уже и можно будет поговорить о компетенциях эксперта, осуществляющего общественный контроль. Пока нет представления о том, что необходимо «общественно контролировать», пока система работает по принципу кто в лес, кто по дрова, разговор о компетенциях лишён всякого смысла.

 Есть ли в Тюменской области эксперты, подготовленные к решению вопросов общественного контроля?

Как выше уже говорилось, первым делом самолёты необходим консенсус о том, что контролировать, а остальное после.