Войти  |  Регистрация

Право на жизнь. Как незаметно нарушаются наши фундаментальные права и что с этим делать.

Для начала - простой вопрос. Когда бы вы хотели умереть?

Через час? Завтра? Через месяц?

Через 40 или 50 лет?

Ответ на последний из четырех вопросов, дается гораздо легче, не так ли? А ведь его смысл одинаков и с другими. Момент через 40 или 50 лет будет для Вас таким же, как и момент через час…

Что вы почувствовали, когда прочитали эти вопросы и ответили себе на них?

Сильнее или слабее, громче или тише, но в самый глубине у каждого, помимо психологического неприятия самого вопроса и раздражения от того, что его задали шевельнулся огонёк. Этот огонёк – протест, который есть в каждом из нас.

Он сильнее или слабее замурован горами стандартных ответов, стереотипов, чувства вины, морали или религии. Но он есть и наши предки, прошлые поколения, как ни странно уже за него боролись. Потому что этот огонёк и этот протест закреплены в фундаментальных правах человека, которые сегодня приняты во всём мире и обошлись человечеству очень дорогой ценой.

Этот огонек – утверждение Права на Жизнь, право на биологическое, духовное и социальное существование, которое никто не имеет власти отнять. Это право не имеет причины, способа или закона, которые могут его ограничить. Оно универсально и фундаментально и закреплено в десятках документов от Конституций стран до международных договоров.

И тем не менее мы допускаем его нарушения по отношению к каждому человеку и общество не предпринимает никаких попыток серьёзно взяться за дело, чтобы изменить ситуацию.

Говоря о праве на жизнь и рассматривая его фундаментальные основы, мы не можем не признать, что главной и основной причиной лишающей нас этого права являются не войны, не преступность, не бедность или болезни, а фундаментальные процессы старения, которые, по-прежнему, большинством считаются естественным следствием развития любого организма (рабство тоже, когда-то считалось естественным состоянием, заметим). Мы сами отказываем себе в праве, за которое наши предки боролись и отдавали жизни столетиями.

Это очевидный логический и даже юридический парадокс. Или мы говорим, что у нас есть право на жизнь и считаем старение проблемой на ряду с другими с которыми уже боремся или надо отказать себе в таком праве, как абсолютном утверждении, так как философски, логически и юридически получается абсурд. И на этом абсурде держится сейчас наше фундаментальное право – основа всех других прав.

Много лет наблюдая за развитием идей радикально продления жизни и сообществ, которые эти идеи несут, нельзя не испытывать определённую горечь. Начиная с того что 99% членов нашего общества вообще игнорирует эту тему, считает тех кто хотя бы говорит: «давайте сделаем так, чтобы не умирать» фриками, а тот 1% ( в лучшем случае), который всё-таки ставит такую цель, уходит в дебри рассуждений о том, как это сделать наилучшим образом и ссылаясь на малое финансирование, недостаточную научную базу, неготовность общества, по факту делает очень мало или не делает ничего.

Проблемами борьбы со старением занимаются меньше учёных, чем проблемой лечения одной онкологии. Пока ещё ни в одном государстве не создано специальных государственных программ, которые бы ставили целью кардинально решить этот вопрос. И это в то время, когда известнейший футуролог Рэй Курцвейл, в своем прогнозе указал что технологии радикального продление жизни будут открыты уже в 2030-м годам, когда есть успешный опыт и практика заморозки и успешной разморозки с последующей трансплантацией органов, когда международный бизнесмены вкладывают миллионы и миллионы долларов в различные программы по борьбе со старением.

Многие критики антиэйдж технологий часто говорят о том, что они будут безумно дорогими и доступными только самым богатым, но сейчас общество само способствует этому процессу, отдавая его на откуп единицам, да ещё и подвергая их частичной обструкции. Мы ломаем копья вокруг отдельных научных подходов, умнейшие люди в сфере радикального продление жизни, которые вызывают огромное уважение, входят в полемику о том какая гипотеза лучше или хуже, при этом отказывая конкурирующей в праве на существование. Что уж говорить, если до сих пор сообщество желающих достичь пренебрежимого старения не определилось даже с тем, что это за процесс, какие у него объективные маркеры, является ли он обязательным у всех живых существ или нет. И вот эти вопросы сегодня занимают умы лучших. Проблема рассматривается в отвлечённом и, в основном, в научном контексте. Лишь единицы говорят о ней как о социальном и культурном императиве, но даже в этом случае дальше, чем выдвижением лозунга Say Forever (скажи всегда) – дело не идет.

Эту ситуацию необходимо осмыслить, потому что у человечества совершенно нет времени. Каждый день уходят люди, которые являются ценнейшими кадрами способными приносить пользу обществу, а количество информации, которую необходимо усвоить чтобы стать полноценным специалистом сегодня растёт настолько быстро, что обучение занимает все большее время, а на период активной и творческой жизни, в качестве полноценного специалиста – времени остается всё меньше. Вопрос перенаселения в развитых странах, включая Россию уже давно не стоит, меняется демографическая пирамида.

Все это - проблемы не научные, а социальные и политические.

Поэтому научное решение может быть только следствием социальной воли и заказа, как это было в экологии, во многих отраслях медицины, юриспруденции и так далее.

Какой же вывод можно из этого сделать?

Пора переходить от позиции Say Forever к позиции Do it Forever. Одно сделанное дело стоит 1 000 000 слов, исполнение какого-нибудь, пусть и не очень хорошего плана сегодня, лучше, чем ожидание очень хорошего плана завтра. Надежда, что все само собой рассосется — это гарантия того, что если технологии радикально продления жизни и появится, то не для нас.

Следующие 10 лет будут ключевыми для определения вектора решения фундаментального доказательства права всех индивидов нашего вида на жизнь.

Человечество уже сталкивалось с подобными вызовами, когда отменило рабство, покоряло небо и космос, утверждало права человека. За социальным решением и утверждением норм шли технологии, а нормам и социальным решением предшествовали фундаментальные научные открытия.

Есть ли они в сфере борьбы со старением? Без сомнения есть. Не найдено ни одного фундаментального физического, биологического, или иного закона, который бы утверждал, что отдельный организм не может существовать неограниченно долго. Это ничему не противоречит. Доказано существование видов животных с пренебрежимым старением (то есть риск которых умереть не увеличивается с возрастом). Подтверждены и задокументированы случаи радикального продления жизни животных разных видов с помощью различных интервенций. Подтверждены и задокументированы эксперименты по глубокой заморозке, последующей разморозке и трансплантации (успешной) органов модельных животных. Опираясь только на это, можно говорить о неизбежности старения и смерти как об анахронизме, примерно также как о неизлечимости воспаления лёгких и других инфекций, невозможности трансплантации органов и так далее.

Для всех, кто считает свое право на жизнь, право на жизнь близких и дорогих людей основным правом, без исключений и оговорок, мы предлагаем только один логичный и оправданный вывод. Сегодня борьба со старением смертью, как результатом этого процесса, настолько же значимый, законный и оправданный способ защиты наших прав человека, как борьба с бедностью, болезнями, преступностью и другими явлениями нарушающими это право. Только сегодня существуют одна разница – все вышеперечисленное нормативно закреплено, поддерживается государственными программами и является неотъемлемой частью широких общественных движений, а борьба со старением - нет. И это при том, что именно этот процесс является ключевым гарантированным фактором лишения нас права на жизнь.

До тех пор, пока основная масса общества и активисты долголетия будут спорить друг с другом о том, нужно ли вообще останавливать старение, а внутри активистов будут бушевать дискуссии: этот путь правильный или тот – люди продолжат умирать, права продолжат нарушаться, и в конечном итоге будет нарушено и ваше личное право на жизнь.

Что делать чтобы этого не произошло? Есть три уровня решения этой проблемы и работать надо с каждым из них.

Первый уровень, как это не странно на первый взгляд - нормативно-правовой. Смерть в результате старения, сегодня, органично вписана в существующую юридическую систему и является ее неотъемлемой частью. Старение даже не признано патологическим состоянием – это нормально, когда твой организм разрушается. А ведь наш мир — это мир норм и правил, которые закрепляют договорённости между людьми. Взять хотя бы деньги – это бессмысленные кусочки бумаги или цифры кода, которым только наша договорённость, закреплённая в нормах закона, придает какую-то ценность.

Существует простой способ вывести старение из понятия нормы, сделать его предметом более активных научных и медицинских изысканий, стимулировать государства принимать антиэйдж программы. Это - признание старения болезнью, которую надо лечить. Причем сама постановка вопроса в таком ракурсе не нова. Основатель геронтологии как науки Илья Ильич Мечников открыто придерживался этой позиции еще на рубеже XIX – XX в.в. И все же до сих пор находится огромное количество критиков этого утверждения, как со стороны научной, так и со стороны морально-этической. Но другого способа вывести старение за рамки нормы не предвидится. А хороший план сегодня, лучше, чем очень хороший план, но завтра. Это прежде всего, социальный и политический манифест, может быть немного натянутый с точки зрения науки, но пока мы не поставим старение вне закона, как в свое время поставили рабство, незаконную эксплуатацию и другие, сейчас с нашей точки зрения, девиации, мы не сможем сделать процесс глобальным.

Работа сообществ с изменением законодательства, лоббирование этой позиции на различных уровнях власти в разных странах — это огромная работа, которая требует компетенций не научного, а общественно-политического характера, что позволит подключиться к процессу и почувствовать себя значимыми большому количеству людей творческих, социальных и креативных профессии, сделает их участие в антиэйдж сообществе осмысленным.

Больших изменений, также требуют многие нормативно-правые акты, регулирующие биоэтику и процесс проведения научных исследований. Многие нормы безнадёжно устарели и сковывают учёных, не дают им ни проверить, ни доказать собственные гипотезы. Активное обозначение общественного запроса на модернизацию норм в биоэтике, под безусловным контролем общества и обеспечением прозрачности всех процессов – это не угроза, а наоборот защита, предотвращающая тайные, опасные и бесчеловечные эксперименты. Необходимо посадить учёных и юристов за один стол и выявить эти тонкие моменты, а затем используя социальные инструменты влияния ввести их в нормативно-правовую базу государственного и международного законодательства.

Второй блок проблем связан с достаточно простой и понятной истиной, которая многих останавливает от участия в антиэйдж проектах.

Борьба со старением, это борьба, которую переживут далеко не все.

Никто не знает, когда мы добьёмся реального результата. И многие, очень многие занимают здесь позицию известного персонажа из басни «Лиса и виноград». Если это недостижимо, значит мне это не надо. И действительно обеспечивать право на жизнь других понимая, что ты будешь лишен его сам– не самая лучшая мотивация для активной деятельности.

Каким может быть выход?

Как внутри сообщества сторонников радикального продления жизни, так и вне его необходимо пересмотреть смысл и значимость крионики, как уже существующего шанса на неограниченное продление жизни. Даже внутри сообщества учёных и активистов долголетия крионика пока – это падчерица, о которой иногда вспоминают как о плане «б», но на самом деле это план «а». После последних успешных экспериментов с восстановлением функции органов после их глубокой заморозки, говорить о том, что крионика это лжетехнология – просто смешно и некорректно. В тоже время в сознании большинства решение сохранить свой организм в максимально неповрежденном состоянии с целью восстановления его функций в будущем – это предел, граничащий почти с сумасшествием.

В чем-то у такой позиции есть реальные причины. В России крионированием занимается всего одна организация, которая держится на маленькой команде энтузиастов, делающих всё чтобы продолжать свое благородное занятие. Но речь идёт о потенциальном сохранении людей 100 и более лет. Какая может быть гарантия, что одна коммерческая организация сможет это сделать? Ее нет. Кусается и цена самой технологии. Когда ты каждый день сталкиваешься с искушениями общества потребления, не очень хочется оплачивать такую дорогую страховку причём единовременно.

Поэтому наряду с изменением нормативно-правовых документов, необходимо менять и систему крионирования – ввести крионику в официальное законодательное поле, обеспечить права желающих провести свою криоконсервацию, наряду с правами (в том числе верующих людей) на обычные виды захоронения, создать систему государственного или частного венчурного фонда или кооператива, обеспечивающего устойчивое существование крионических проектов.

Если мы будем знать, что сообщество единомышленников в сфере борьбы со старением сделает всё, чтобы мы даже не дойдя до цели, при жизни могли быть восстановлены и вернули свое право на жизнь, уверены что желающих активно участвовать в работе стало бы гораздо больше.

Ну и третье основополагающей блок — это, конечно, блог технологический. Очевидно, что нормативно-правовым решением старения не отменить и это лишь каркас, на котором должны вырасти технологии, стартапы, лаборатории, исследования. Здесь есть две ключевые составляющие — это ресурсы и исследовательские команды с гипотезами. Почему мы говорим ресурсы, а не деньги.

Потому что ресурсы это и количество добровольцев готовых помогать исследованиям, становясь испытуемыми, и открытые, выложенные в свободный доступ данные, которыми могут пользоваться учёные, и мини-эксперименты, которые можно проводить в почти домашних условиях. Опыт общения в антиэйдж сообществе, к сожалению, показал что любая попытка объединить команду и ресурсы под какую-то гипотезу натыкается на шквал  критики, даже не снаружи, а изнутри сообщества. В чем только не обвиняют тех, кто собирается что-то начать – от корыстного интереса, до антинаучности.

Убеждены, что сообществом людей, поддерживающих идею радикально продление жизни, должны поддерживается все проекты, направленные на борьбу со старением. Неважно эксперименты это в сфере теломер или использование бактерий, вытащенных из вечной мерзлоты, частотно-волновое воздействие и прочее и прочее. Неважно, насколько сейчас их научное обоснование выглядит достоверно. Мы не раз видели на примере развития науки, когда гипотеза, которая отвергалась учёными, подтверждалась практикой, а затем под нее вырастала теория. Мы не должны смотреть на ситуацию зашоренным взглядом. То, что мы делаем это борьба, а значит все средства должны быть проверены.

К сожалению, до сих пор не существует понятного перечня исследований, исследовательских групп, которым можно было бы перечислять финансирование, до сих пор не существует формализованных запросов на участие добровольцев в различных исследованиях, направленных на изучение борьбы со старением. Если учёные, исследователи в сфере антиэйдж хотят получить поддержку – они должны внятно сформулировать запрос. Помочь им в этом могут и должны общественные активисты.

Таким образом, три самых простых и осуществимых блока действий выглядят так:

- слаженная работа по изменению нормативно-правовой базы: признание старения болезнью с необходимостью лечения, снижение барьеров для проверки научных гипотез в этой сфере;

- придание крионике законного статуса, признание права на крионирование за всеми желающими, снижение стоимости и повышение гарантий со стороны сообщества и государства для крио-пациентов;

- формирование простого и понятного механизма финансирования и участия в исследованиях в сфере борьбы со строением.

Разумеется, это не все что необходимо нам для победы – максимально полной реализации нашего фундаментального права на жизнь. Есть ещё культурные аспекты, изменения массовых стереотипов за счёт искусства и творчества, ну и конечно максимально лояльная дипломатия при взаимодействии с научным сообществом и государственными органами и разговор с ними на их языке.

Очень часто среди активистов радикально продления жизни (на то оно, наверное, и радикальное), наблюдаются непримиримые позиции по отношению к тем или иным постулатам. Или так или никак.

С точки зрения достижения результата это контрпродуктивный подход. И научное сообщество и государство говорят на своем языке, имеют свои прописанные процедуры, в том числе обеспечивающие идентификацию «свой – чужой». Эти процедуры необходимо уважать и соблюдать, они не зря придуманы.

Нельзя недооценивать роль государства и научных институтов в возможности победы над старением, и поскольку реализация права на жизнь заложена в государственных программах, различных научных грантах, системах социальной поддержки, необходимо максимально использовать всё это, как элементы единого пазла.

Пусть где-то мы не сможем говорить о радикальном продлении жизни, но повышение её продолжительности, уровня и качества — это части мозаики и роль антиэйдж сообщества в реализации этих программ должна повышаться.

Итак.

Мы приглашаем юристов и общественных деятелей принять участие в разработке и продвижении новых нормативно-правовых актов, которые, наконец, реализуют конституционное и закрепленное во множестве международных документов Право человека на Жизнь в его полном и конечном смысле.

Мы приглашаем инвесторов, инноваторов и меценатов для того, чтобы сделать крионику дешёвой, популярной и доступной.

Мы приглашаем учёных и исследователей для того, чтобы сформировать понятный запрос обществу, сделать систему финансирования исследований в сфере радикального продление жизни прозрачный.

Мы собираемся перейти от Say Forever к Do it Forever.

Делаем ставку на 10 лет вперёд. И это ставка не в том, чтобы заработать на этом процессе, а в том, чтобы обеспечить неотъемлемое конституционное право каждого из нас – право жить.